К беременности мы с мужем начали готовиться еще до свадьбы. Обследовались, пили витамины, напитки покрепче, напротив, не пили (даже на самой свадьбе). И к моменту первой брачной ночи были во всеоружии. Любовь вылилась в 2 полосочки на тесте. А далее — 9 счастливых месяцев ожидания.
Беременность проходила легко — без осложнений, без патологий. Еще на первых неделях мы гадали — кто там в животике живет: мальчик или девочка? Оказалась, девочка! Я была счастлива! Имя придумалось как-то само собой и сразу — Яна! К тому же предполагаемая дата родов попала на несколько дней ранее моего дня рождения, и моя доченька должна была стать самым лучшим подарком в моей жизни. И она стала им! Но очень сложным путем.
Молочко — пуповина, связывающая маму и ребенкаВ конце 40 недели меня положили в больницу просто для подстраховки, так как было немного повышено давление. После пятидневного бесполезного пребывания там и бесконечных осмотров у меня стали подтекать воды. Околоплодный пузырь прокололи, но схватки никак не начинались. Стали стимулировать. Но все как-то не шел процесс. К тому же мы с мужем так готовились к космическому событию — встрече с малышкой, что решили пойти на партнерские роды. И в «час икс» он был со мной. Но как я прочла позже у М.Одена, с увеличившимся количеством партнерских родов закономерно увеличилось и количество кесаревых сечений. «Сегодня уже никто не осмелится обратить внимания на то, что бум „партнерских родов с отцом“ совпал по времени с резким увеличением кесаревых сечений. А все потому, что присутствие мужчины на родах — это большой стресс для его психики, а гормоны стресса, которые выделяет его неокортекс („мозг интеллекта“), могут увеличить риск развития затяжных родов, т.к. повышает уровень адреналина у роженицы. А ведь вы знаете, что адреналин является антагонистом окситоцина» (М.Оден). Если бы я это знала раньше…
Так вот, капельницы окситоцина, 7 часов беспрерывных схваток так ни к чему и не привели. У ребенка стало зашкаливать сердцебиение. Нужно было что-то срочно предпринимать, так как ситуация была нешуточная. Мне сделали экстренное кесарево сечение. Поскольку анестезия была эпидуральная, я не потеряла сознание, хоть оно и затуманилось изрядно. Я слышала первый крик малышки, видела ее, такую маленькую… Было 2.30 ночи, 19 апреля 2011 года. После меня перевели в реанимацию. И в 5 утра пришел педиатр спросить о согласии на прививки. И тут же следом сказал, что моя доченька тоже в реанимации. Состояние тяжелое. Пневмония. Через час ее увезут в специализированный центр на другой конец города.
В этот момент мой мир рухнул. И началась в прямом смысле слова «страстная седмица», так как мы родились во вторник перед Пасхой. Слезы, молитвы, боль… Будто отрезали ногу, или руку, или достали из груди сердце. Особенно больно было смотреть на других малышей и счастливых мамочек. Я выпросила одиночную палату, которая стала для меня одиночной камерой. Нужно было ждать 7 дней до встречи с доченькой, с моей Яночкой. Это была адская вечность.
На 4 день начало прибывать молочко. Тогда появился первый стимул взять себя в руки и начать что-то делать. Начать готовиться к встрече с малышкой. Я сцеживала молозиво прямо в умывальник со слезами на глазах, понимая, что моя крошка его лишена. Зная, что в это время ее кормят из бутылки смесью. Зная, что она там без мамы. Ей страшно, ей больно… Я все время готовилась к нашей встрече. Больше всего боялась, что она не узнает или не признает меня.
И вот мы, наконец, оказались вместе. Я смотрела на нее, целовала, обнимала. Все было как во сне. Мы вместе. Не хватает только папы. Для того что бы семья воссоединилась, нужно было скорее выздоравливать. И мы принялись лечиться молочком. Поскольку носик у малышки не дышал, я в основном сцеживалась и давала молоко из бутылочки. И приходилось докармливать смесью. От сцеживания молокоотсосом на сосках были ужасные трещины, периодически сочилась кровь. Особенно неприятно было, когда уже процесс подходил к концу — 100 мл нацежено, и на последних секундах туда капали капельки крови. И все приходилось начинать сначала. Но бывали такие счастливые моменты, когда она все же брала грудь сама и пробовала сосать. У меня была, да и сохранилась по сей день, какая-то уверенность в волшебной силе молока. Что оно, как Айболит, все излечит, исцелит.
Десять дней и ночей мы провели в больнице. Наконец приехали домой. С целым списком диагнозов… Не знали, с какой стороны подходить к малышке. От каждого крика замирало сердце, обрывалось дыхание, опускались руки и становилось очень страшно. К тому же носик все еще дышал плохо. Причем это оказался не вирусный, даже не аллергический отек слизистой оболочки носа, а забивание носоглотки остатками смеси, которую вливали медсестры просто кощунственно. Ставили бутылку с советскими резиновыми сосками, в которых дырочки неопределенных, порой огромных диаметров, и уходили по своим делам. А ребенок пусть кричит, пусть захлебывается или засыпает. А после этого всего — на десерт — пустышка.
Большой проблемой стало организация полноценного грудного вскармливания. Еще во время беременности попадались в журналах статьи о грудном вскармливании, где было рекомендовано, в случае проблемных ситуаций, обращаться к консультанту по грудному вскармливанию. Вот мы и решили воспользоваться советом. И случилось чудо! Моя Яна взяла грудь по-настоящему. Консультант научила нас позам для кормления, правильному прикладыванию, рассказала рецепты лактационных сборов. В этот день мы впервые искупали малышку, смыли всю больничную грязь. Теперь нужно было уменьшать количество смеси, следуя предложенной схеме. Причем докорм давать из ложечки или шприца, как лекарство. На самом деле, просто здорово, что существуют консультанты по ГВ. Если бы не она, то я не знаю, чем бы закончилась наша молочная история. Но пока еще не конец. Мы начали докармливаться через шприц. Использовали штук 300 шприцов, а то и больше. Поскольку младенцы в основном спят, то в сонном состоянии доченька грудь хорошо брала и долго сосала. Смесь сокращалась, но не уходила совсем. Хоть я и четко исполняла все рекомендации по докорму. Шприц оказался не совсем удобен в использовании на улице, ложечка и кружечка — тем более, и мы снова перешли на бутылочку. Дома она сосала грудь, а на прогулку (было лето, гуляли мы много) брали смесь. Без еды вообще было страшно выходить, потому что порой случались сильные истерики, и больше она никак не успокаивалась. Грудь тогда еще «не работала».
Молочко — пуповина, связывающая маму и ребенкаЕще мы наладили совместный сон и слингоношение. Каждое утро начиналось у нас с песенки из мультика про «Чучело-Мяучело»: «Утро начинается, начинается…» Мы делали гигиенические процедуры, массаж, гимнастику. Причем мамины прикосновения намного ценнее для ребенка, нежели прикосновения любой чужой умелой тети. Контактировали кожа к коже. Улыбались друг другу. И, конечно, пили молочко!
Новый виток проблем начался, когда Яна начала меньше нуждаться во сне. А четкое понимание того, что грудное молоко — это сонный продукт, а смесь — бодрствующий, у нее осталось. Часто она вообще отказывалась от груди, будто не хотела со мной даже знаться. Только ночью сосала. К слову, неоценимый плюс ГВ в том, что оно позволяет выспаться ночью. Так как не нужно вставать и делать множество манипуляций по приготовлению смеси. Необходимо просто дать грудь. Это очень удобно. К тому же ночью всегда много молочка.
Порой хотела все бросить и не напрягаться больше. Не хочешь — не надо. Но что-то не давало мне это сделать. И каждый день мы сражались за молочко. И каждый день был для нас как последний. Бывали, конечно, дни вообще без смеси. Это потрясающе. Победа! В целом соотношение было такое: 70-80% молоко — 20-30%, соответственно, смесь. Еще случился лактостаз. Но мы его быстро победили. Постоянные прикладывания (порой через силу) и компресс из капустного листа сделали свое дело! В таком сражении мы провели полгода.
В 6 месяцев случилось чудо. Мы навсегда отказались от смеси и бутылочки. Вероятно, это связано с введением прикорма. А может, Яна просто, наконец, меня признала и простила за то, что я не была с ней в первые дни ее жизни, когда она во мне так нуждалась (во что мне больше хочется верить). Бутылочки, соски, стерилизаторы и т.д. навсегда исчезли из нашей жизни. Как-то раз — и все. Используем кружечку, ложечку. И грудь!!
Сегодня нам годик. Мы совершенно здоровы. Диагнозы все сняли. Мы уже активно ходим, разговариваем без умолку. Развиваемся, опережая возраст. И все у нас хорошо!! Доченька очень ко мне привязана. Хоть у нас уже много прикормов, но молочко все же приоритетнее прочего. Мы пьем утром, вечером, на дневные сны, когда грустно или страшно, когда хочется расслабиться и отдохнуть, и даже вприкуску с печеньем. И это наша эмоциональная связь. Наша пуповина. Всю ласку и любовь Яночка получает с молочком. Оно дает и силы, и здоровье. И только так мы смогли наладить контакт, а если бы не молочко, я не знаю, чем бы закончилась наша история…
Оглядываясь назад, думаю, что можно было бы многих ошибок избежать, что-то сделать лучше. Но, возможно, без этого опыта я никогда бы не ощутила той внутренней силы, того потенциала материнской любви и желания дать все своему родному ребеночку. Планирую кормить и далее, так как в процессе инволюции лактации в молочке оказывается огромное количество иммуноглобулинов, сопоставимое с молозивом, которое нам не досталось. К тому же я задумалась над тем, чтобы окончить курсы консультанта по ГВ и помогать мамочкам так же, как когда-то помогли нам. Всем мамочкам и малышам — здоровья и взаимопонимания! Кормите, кормитесь молочком и будьте счастливы!!
Последние обсуждения