Юность — странное время. Считается, что оно чуть ли не самое счастливое в жизни человека. Но очень многие почему-то не хотели бы туда вернуться. Просто уходящее время окрашивает промелькнувшую юность в ностальгически-розовые цвета. И тогдашние проблемы начинают казаться смешными, придуманными, несерьезными.
Но разве это несерьезно: тебе шестнадцать лет, на улице чудесная погода, и от этого делается только больнее, потому что тебе не с кем, совершенно не с кем пойти гулять. Тебя никто не любит, и кажется, что это навсегда.
А тебе остаются только книги, в которых почему-то все друг друга любят, любят, любят…
Порой самыми одинокими в старших классах, а иногда и позже, оказываются ребята с душой и мозгами. Те, которых называют «начитанными». Которые ходят в музыкальную школу или изостудию. У которых не складываются отношения с обувью на громадных платформах, пирсингом и радикальными стрижками — даже если они стараются, то все равно мало похожи на звезд из журнала Cool. Девочки из этой среды могут быть очень хорошенькими, даже классическими голубоглазыми блондинками, но на дискотеке они в своих туфельках остаются стоять у стены, а в королевы выбивается какая-нибудь плохо, но ярко накрашенная страшила, начавшая курить в четвертом классе.
Пройдет время, и многое встанет на свои места. Самыми востребованными и счастливыми в любви могут оказаться умницы из музыкальной школы. Я вспоминаю двух девочек из нашего класса: одна писала чудесные стихи, другая в качестве развлечения шила кукол из итальянской Commedia dell’Arte. Никем вплоть до выпускного не востребованные, даже снисходительно высмеиваемые, стали очень успешными моделями, замечательно вышли замуж. Всему свое время — беда в том, что эта любимая присказка взрослых людей очень плохо воспринимается истерзанным одиночеством никем не понятым шестнадцатилетним существом. А что ему говорить? Ты видишь, что твой ребенок одинок и несчастен, и, может быть, впервые в жизни тебе нечем ему помочь — это уже его взрослая жизнь, где каждый сам за себя.
У родителей шпаны таких проблем не бывает. У них свои трудности — чадо целыми днями торчит в подъезде, неизвестно чем занимается, может, уже балуется наркотиками… Ребята, с которыми гуляют девочки-оторвы, по здравом размышлении были бы совершенно не нужны «хорошим девочкам», но на безрыбье безнадежного одиночества пятнадцатилетние мамаши порой вызывают у «хороших девочек» жгучую зависть — все-таки у них что-то было…
«Хорошие девочки» — это, наверное, вообще самая незащищенная группа риска. В голове — безумные, почерпнутые большей частью из книг представления о жизни и любви, в сердце — страшная жажда этой самой любви, ну хоть какой-нибудь, и при этом — доверчивость, открытость, незащищенность. «Дети улиц», которые варятся в атмосфере зла, как морковка в супе, в то же время больше защищены от этого зла — у них есть опыт и задубелая кожа. У девочек, воспитанных на классике, кожа тонкая, а опыта — никакого.
Увы, самостоятельные отчаянные попытки спастись от одиночества очень часто плохо заканчиваются. Не всегда криминалом, часто — просто болезненным воспоминанием о том, как ты изо всех сил старался быть как все, искренне полюбить группу «Руки вверх!» и изящно пересыпать речь нецензурными сленговыми завитушками, но был разоблачен и с презрением отвергнут — как всегда.
Но даже когда попытка сражаться с одиночеством закончилась ничем, каждое разочарование оставляет рубец на тонкой кожице сердца. Каждый новый удар по самолюбию становится словом из песни о том, что тебя никто не любит и никогда не поймет. Проходит время — и отверженный подростковой средой умный, интеллигентный, а значит, скорее всего, и очень ранимый юный человек и сам начинает считать себя каким-то неполноценным уродом. Почему всех любят, у всех кто-то есть, а у меня — никого? Так появляется комплекс неполноценности, а в глазах надолго поселяется такой голод неприкаянности, что он уже и сам по себе отпугивает людей. Что поделать — никто не любит несчастных.
Некоторые родители и огромное количество психологов подливают масла в огонь сентенциями типа: «Ищи причину в себе!» — мол, если тебя отвергают, значит, ты недостаточно хорош. Им не приходит в голову, что главная причина и правда в себе, только аксиому надо перевернуть: ты слишком хорош. Впрочем, если сказать это страдающему юному существу, ему вряд ли станет легче — скорее всего, просто не поверит.
И все же что-то делать надо.
В самом деле, интеллигентность, душевная утонченность и обреченность на одиночество — еще не две стороны медали. Можно быть умным и тонким и иметь массу друзей. Можно готовиться к поступлению в консерваторию и пользоваться бешеным успехом у противоположного пола. Девушка с книгой в руках еще не обречена оставаться никому не нужной. Все сложнее, и это дает надежду.
В основе подростковых конфликтов часто лежит проблема самостоятельности. Ребенок отделяется от родителей, от мира взрослых, и начинает пробовать себя в окружающей действительности. Для подростковой «общественности» мерилом взрослости и самостоятельности часто становится бунт. Круто и правильно делать то, что не нравится взрослым: плохо учиться, курить, ругаться, употреблять наркотики, рано начинать половую жизнь, уходить из дома, иметь собственный подростковый сленг и красить волосы в зеленый цвет. Если ты делаешь все это, значит, ты свой — взрослый. Если взрослеешь, не пугая маму и бабушку, оставаясь в русле культуры взрослых людей — хорошо учишься, читаешь книги, слушаешь классику, не тусуешься по подворотням, избегаешь хамства, — этого могут не понять.
Поэтому быть самостоятельным и внутренне взрослым — очень важно для успеха.
«Первое, что родители могут сделать для своего ребенка, — не задерживать его искусственно у маминой юбки, — считает психолог Елена Волкова. — А такое, к сожалению, нередко происходит. Иногда родители, чаще всего мама, этого даже не осознают. Курс на такую задержку берется еще в раннем детстве, когда родители из лучших побуждений, оберегая ребенка от нашего недоброго мира, в котором ему, между тем, предстоит жить, не отдают малыша, к примеру, в детский сад. Не отправляют в летний лагерь. Пытаются «фильтровать» друзей, не думая о том, что ребенку нужно научиться общаться и отстаивать себя в общении не только с идеальными людьми.
Опасения родителей понятны, но их тактика может иметь плохие последствия. Конечно, дома, в кругу специально подобранных друзей — скорее всего, детей родительских друзей — уютнее, надежнее и в чем-то лучше. Если ребенок и сам по натуре «домашний», не очень сильный, не склонный к борьбе за лидерство, этакий тихий романтик-мечтатель, он может быть вполне счастлив в своей домашней раковине, в мире своих мечтаний — но только до поры. В будущем ему будет трудно выйти из своего домашнего «убежища» и стать своим в довольно жесткой и циничной подростковой среде.
Мальчику легче вырваться из-под влияния семьи, то есть, как правило, прежде всего материнского влияния. Он — другого пола, и противостояние с матерью заложено в его программе развития. Девочка рискует больше. Преувеличенно женственные, несовременные, словно сошедшие со страниц романов — и жестоко страдающие от невостребованности девушки часто имеют большие проблемы с матерями. Это их мамы с гордостью говорят: «Мы с дочкой как подружки». На самом деле у девочки-старшеклассницы должны быть свои подружки, свои секреты. А тесная дружба с мамой препятствует ее индивидуализации. При такой маме и девочка, и иногда мальчик рискуют навсегда остаться детьми, не умеющими отстаивать себя. Это неумение сразу распознается ровесниками и почти никогда не прощается».
Разумеется, стремясь сделать ребенка самостоятельным и сильным, не нужно насильно запихивать его в казенную обстановку детсада или лагеря — некоторые дети, страдающие в таких условиях, тем не менее прекрасно общаются с одноклассниками и друзьями по двору. Но если ребенок в принципе не против какого-нибудь способа проявить самостоятельность, за это стоит ухватиться — такой опыт, даже через набивание шишек, может оказаться очень полезным.
Часто родителям приходится начинать с себя. «Если родители — свободные, самодостаточные личности, им будет легче воспитать независимость в своих детях, — продолжает Елена Волкова. — Слабые, не умеющие быть самостоятельными больше других склонны удерживать детей в поле повышенного внимания. Такие родители порой используют эмоциональный шантаж, «грузят» ребенка ответственностью за собственное одиночество, неудавшуюся жизнь, плохое настроение и т. д.
На самом деле родители, наоборот, должны мягко подталкивать ребенка отойти, стать самостоятельным, ловить любой намек на желание куда-то поехать одному, с компанией. Это не значит, что надо забывать о безопасности и полностью отпустить ребенка на волю волн. Просто важно понимать: чем больше у подростка будет опыта такого рода — самостоятельных поступков, поездок, встреч в компаниях — тем меньше оснований для развития у него комплекса неполноценности, мыслей типа «я урод, меня никто не любит, я никому не нужен, я чем-то отпугиваю людей».
Обрастание связями, опытом самостоятельной жизни и взрослых приключений (не слишком безумных, конечно) — это броня, необходимая каждому юному мечтателю, вступающему в мир. Воображаемая копилка достижений, комплиментов, друзей и приятелей, извлекаемая на свет божий для борьбы с прогрессирующим комплексом неполноценности, может включать в себя связи и знакомства, на первый взгляд совершенно необязательные.
Дело не в том, годится ли тот или иной персонаж на роль лучшего друга. Просто пусть он (они) будут. Не надо слишком сближаться, открывать душу, строить далеко идущие планы — просто пусть будет, кому позвонить, с кем сходить в кино. Юность — максималистское время, но одиночество — зверь, война с которым требует хитрости и компромиссов. Это период, в котором важным может быть не только качество, но и примитивное количество. Чем полнее твоя телефонная книжка, чем больше вокруг тебя людей, которым ты можешь сказать «привет», тем меньше у тебя шансов войти в замкнутый круг отчаяния, ходя по которому, ты действительно начинаешь пугать людей — потому что каждого нового знакомого готов назначить на роль спасителя.
Родители, на первый взгляд, бессильны помочь взрослеющему человеку в этом процессе обрастания связями. На первый взгляд, им остается только не мешать. Но и родители могут кое-что предпринять. Они уже многое знают про эту жизнь и могут придумать, где лучше искать общения, чтобы дать сыну-дочке наводку. Идеальным местом для одиноких сердец является, например, какая-нибудь туристическая секция. Ребята, которые ходят в походы или серьезно занимаются спортом, вообще взрослеют умнее и легче других: у них другие понятия «крутизны».
К счастью, одиночество можно перехитрить. Есть способы. Даже девчонке в наше время не обязательно ждать, пока ее заметят и позовут. Можно и нужно уметь делать первый шаг — самой пригласить прогуляться, сходить в кино, делая это без замирания сердца (вдруг откажут?) и максимально спокойно. Не хочешь — не надо. Не получается — может, в другой раз. Ничего страшного. Не повезло — еще повезет.
…Юность — глупое время. Время, в котором самым лучшим и глубоким натурам часто приходится притворяться, чтобы хотя бы не быть отверженными. Немногие обладают внутренней силой и мудростью, позволяющими гордо и несгибаемо оставаться собой, даже в одиночестве, — и не страдать по этому поводу. Большинство пытается копировать стиль, имеющий успех, и делает на этом тернистом пути кучу глупостей.
К счастью или к сожалению, юность проходит. Это многое расставляет на свои места. Став взрослыми, люди начинают ценить качество. А хорошие девочки и мальчики, наконец дождавшиеся счастья, со временем прощают юности ее страдания и жалеют о времени, которое так быстро ушло.
Последние обсуждения