Давай поговорим!

Ребенок кричит, плачет, топает ногами… Мама знает, как это пережить.

Когда моя дочка была совсем маленькой, она плакала очень часто. Да, будем честными, она плакала всегда, когда я не держала её на руках. Я довольно быстро наловчилась есть с ней на руках, спать сидя с ней на руках и даже умываться, прижимая кроху к себе. Стоит упомянуть, что слинги тогда только начали входить в моду, и, конечно, у меня его не было. Поэтому как манны небесной я ждала того возраста, когда малышка сможет меня понимать.
Первой серьезной победой стали «умывалки» — ребенок кричит, плачет, топает ногами… Я спокойно (сдерживаюсь изо всех сил, чтоб не затопать в ответ) говорю: «Иди умойся холодной водой, полегчает». Года в три, расплакавшись и начав нервно топать или махать ручонками, дочка уже сама неслась в ванную и приходила с мокрой мордашкой. Я руководствовалась своим примером — в детстве меня учили вести себя правильно, воспитанно и сдерживать «плохие» эмоции. И вот мне к тридцати, «плохие» эмоции то и дело овладевают мною, а я не умею с ними справляться — только сдерживать и тем самым вредить себе.
Но вот дочка подросла еще. Пять лет — вполне себе взрослая барышня. На улице или в общественном месте такая барышня уже почти не ревет, а если и начинает вдруг, то можно обхватить крепко-крепко, прижать к себе и так сидеть с ней на корточках, пока её ручонки не обхватят шею. Тогда можно подняться на ноги и покружить — «вертолет». А если вертолет, то тут уже не до слез — это и ежу понятно!

Дома и того проще — когда ревущая и топающая ногами или стучащая по столу кулаками детка видит, что мама берет книгу и говорит: «Устанешь — приходи, поговорим», стучать сразу становится скучно. Моя красавица еще может закрыться в ванной минут на пять или скрыться под одеялом, но через пять минут, всё ещё шмыгающая носом и разозленная, она тайком подбирается поближе. «А теперь давай поговорим!» — говорю ей я. Она шмыгает в ответ носом и трет кулаком глаза. Это значит: «Давай».