ДЕТИ МОГУТ ОБМАНЫВАТЬ, КОГДА БОЯТСЯ, ЧТО ИХ БУДУТ РУГАТЬ, ИЛИ КОГДА ХОТЯТ ЧТО-ТО ПОЛУЧИТЬ. НО ЕСТЬ ЕЩЕ ОДИН ВИД ЛЖИ – «ПРОСТО ТАК». НЕ ТО ЧТО РОДИТЕЛИ, ДАЖЕ САМ РЕБЕНОК НЕ МОЖЕТ ПОТОМ ПОНЯТЬ, ЗАЧЕМ ОН СКАЗАЛ «НЕТ», КОГДА НА САМОМ ДЕЛЕ ХОТЕЛ – «ДА».
САМО ВЫЛЕТЕЛО
Ложь этого вида кажется совершенно безвредной: она не имеет умысла, явной выгоды, и, значит, не закрепляет в детском поведении привычку говорить неправду. Но часто именно она больше всего беспокоит родителей, и именно по причине своей бессмысленности. Когда ребенок врет, что называется, по делу, мы можем это понять, обсудить друг с другом и решить, что с такой проблемой делать: «Неудивительно, что сын тебя обманывает: ты так сурово смотришь, что он просто боится говорить, как есть».
Когда же явного мотива для лжи нет, проследить причинно-следственные связи у нас не получается. И приходится думать, что импульсивная ложь – особенность характера. Кто-то все время смеется, кто-то любит побыть в одиночестве, кто-то излишне тревожен, а вот некоторые любят приврать.
Однако найдется очень мало родителей, которые к такой черте характера собственного ребенка отнесутся спокойно. К тому же как знать, что такой безобидной ложью все и ограничится? Ведь качества характера со временем могут усиливаться, становиться ярче, и прогнозировать это практически невозможно. Так что большинство родителей с радостью отучили бы ребенка от привычки говорить неправду – просто для общего спокойствия и уверенности.
СТРЕМЛЕНИЕ ГОВОРИТЬ НЕПРАВДУ – ПУСТЬ ПО МЕЛОЧИ, БЕЗ ЗЛОГО УМЫСЛА – СЧИТАЕТСЯ КАЧЕСТВОМ ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ. РОДИТЕЛИ ПРЕКРАСНО ПОНИМАЮТ, К КАКИМ ПРОБЛЕМАМ В ОБЩЕНИИ ТАКАЯ ПРИВЫЧКА МОЖЕТ ПРИВЕСТИ ПОТОМ, ВО ВЗРОСЛОМ ВОЗРАСТЕ, ПОЭТОМУ И СТАРАЮТСЯ ОТУЧИТЬ РЕБЕНКА ЛГАТЬ КАК МОЖНО РАНЬШЕ.
ЛОЖЬ РАДИ ЭМОЦИЙ
Когда ребенок узнает, что можно говорить неправду, он бывает буквально потрясен. Он ведь думал, что взрослые видят и знают все, что с ним происходит, все, что он делает, а это, оказывается, не так! И он может делать что-то таким образом, что никто и не увидит! Правда, в возрасте двух лет, когда открывается эта тайна, больших потребностей в секретности действий нет. Но какой простор для игр с взрослыми!
«Ты все съел?» – спрашивает мама. «Да, все!» – радостно отвечает ребенок и через мгновение показывает полную тарелку каши. «Где игрушка?» – интересуется отец. «Упала в окно» – достает он, смеясь, из кармана машинку. Взрослые поначалу охотно включаются в игру: «здорово придумал!», «маленький хитрец», «опять твои фантазии?». Хитрость в этом возрасте воспринимается как шаг в развитии (и это так и есть!), как способ познания мира и общения.
ВЗРОСЛОМУ, КОТОРЫЙ ОБМАНУЛ ВАС РАДИ ШУТКИ, МОЖНО ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ СВОЮ ОБИДУ, РЕБЕНКУ – НЕТ. НЕЛЬЗЯ ВНУШАТЬ ЕМУ ЧУВСТВА ВИНЫ И СТРАХА! ОН САМ ПОЧУВСТВУЕТ, ЧТО ТАКАЯ ЛОЖЬ БЫВАЕТ НЕУМЕСТНОЙ, И СО ВРЕМЕНЕМ НАУЧИТСЯ ШУТИТЬ БОЛЕЕ ТОНКО.
По мере роста самостоятельности ребенка наша реакция на его «шуточки» меняется. Это может быть уже не только радость, а растерянность и даже испуг (если пятилетний говорит, что игрушка упала в окно, вполне возможно, что он сам его и открыл). Но некоторым детям нравится и это. Если же в семье и взрослые время от времени поступают так же, он начинает считать ложь такого рода нормой.
«Накануне отпуска муж приходит и говорит: «Извини, придется все отложить, никак не могу оставить дела». Я прямо расплакалась: так давно планировала эту поездку! – рассказывает Марина, мама Ярослава. – Сначала он меня успокаивал, а потом достал билеты на самолет и признался, что обманул. Сам он про такие выходки (а они не редкость) говорит, что это шутки. Но мне они не кажутся веселыми! И сын начинает вести себя так же: «Кошка на меня прыгнула и поцарапала, смотри, вся рука в крови». Конечно, через несколько секунд поняла, что это просто краска, но чего мне стоили эти секунды!»
Исправляется такое поведение и у взрослых, и у детей одинаково. Вместо реакции «какое счастье, что все хорошо, а то я уже испугалась», стоит подробно рассказать, что именно вы пережили за те мгновения, пока верили обману.
ЛОЖЬ КАК СПОСОБ ОБЩЕНИЯ С ЧУЖИМИ
«Как-то ехали с дочкой в поезде. В купе с нами оказалась очень общительная пожилая женщина. Мне надо было подготовить доклад по работе, и я попросила Настю меня не отвлекать. Дочка стала рисовать, соседка ей помогала, и вместе они мило беседовали. Настя рассказала, что едем мы к бабушке в гости, потому что она заболела, что другая бабушка живет с нами, что у нас есть большая собака и что мама (то есть я) терпеть не может пирожки с яблоками. Мне трудно было сосредоточиться на докладе: я невольно вслушивалась в разговор. Все, вплоть до пирожков, было неправдой. Когда соседка вышла, я спросила, зачем она рассказывает всякие небылицы. «Мама, мы же ее не знаем!» – ответила она». Елена, мама Насти
Ложь «для чужих» – этап развития социального мышления. Ребенок не просто делит окружающих на «своих» и «чужих», а довольно хорошо чувствует особенности общения с разными группами людей. В принципе в возрасте пяти-шести лет в этом плане он ведет себя как вполне взрослый человек. Мы тоже не стремимся делиться личной информацией с незнакомыми людьми или теми, с кем не очень хотим сближаться. Но взрослые знают, как ответить уклончиво, могут увести разговор в сторону или очень кстати вспомнить какой-нибудь анекдот. Пятилетние дети с таким количеством речевых приемов не знакомы и, если не хотят откровенничать, вынуждены или говорить неправду, или молчать.
Конечно, не стоит критиковать такое поведение – оно помогает ребенку выстраивать границы в общении. Но как быть, если таким же образом он поступает с близкими? Значит, по какой-то причине считает их чужими. Так, например, бабушка, которая при ребенке позволяет себе проявлять недовольство его родителями, рассказывает о них нелицеприятные истории, сама создает обстановку недоверия. А детям совершенно не хочется быть искренними, когда они сталкиваются с недоговоренностью, двусмысленностью и ложью.
КОГДА ЛОЖЬ – ЭТО ФАНТАЗИЯ
«Я» реальное формируется у ребенка рано, с двух с половиной – трех лет. Четырехлетка может довольно много рассказать о себе (правда, на основании того, что говорят о нем взрослые). А вот «я» идеальное (представления о том, каким бы человек хотел быть) развито у него еще слабо. Его место пока занимает «я» фантазийное – представление, каким бы он, ребенок, мог быть вообще, в принципе, в этой или иной реальности. Дети очень живо представляют себя на месте не только сказочных героев, но и просто других людей. Иногда они так увлекаются, что начинают копировать их поведение, манеры речи, рассказывать истории из жизни себя «того», другого. Как в данном случае отделить детские фантазии от лжи?
«Я шью одежду для театральных постановок, и дочь с раннего детства примеряет короны и пышные платья, – говорит Галина, мама Вероники. – Неудивительно, что тема принцесс ее так увлекает. Она постоянно придумывает разные истории, в которых, конечно, играет главную роль. До последнего дня меня это даже радовало: прекрасная фантазия у девочки, хорошие манеры. Но недавно она меня со своими принцессами поставила в крайне неловкое положение. Прихожу в садик, воспитательница просит зайти к ней поговорить. «Конечно, родители вправе выбирать методы наказания, но, наверное, спать на голом полу – это слишком. Даже если вы хотите воспитать настоящую принцессу». Сначала я ничего не поняла, а потом вспомнила, что сама читала Веронике, как воспитывались принцессы в Средние века. Как мне теперь убедить воспитателей, что мы с мужем – нормальные люди?»
Именно это и бывает обычно у родителей критерием оценки лжи: как в результате рассказа ребенка выглядят они сами? Но дети часто не могут понять, почему родителям было стыдно и что значит – поставить в неловкое положение. Фантазировать они не перестанут, просто не будут рассказывать о своих фантазиях вслух. Но тогда родители вряд ли узнают, чего же ребенку не хватает в реальности. И не исключено, что фантазийное «я» так и останется самой сильной стороной будущей личности. Есть ведь люди, которые и во взрослом возрасте придумывают разные истории с собой в главной роли, стремясь таким образом завоевать авторитет, вызвать сострадание или интерес. Это как раз те дети, которым в детстве родители не помогли разобраться с собственными фантазиями. Взрослые не поняли, чего ребенку не хватает, а просто запретили «болтать ерунду».
ЛОЖЬ ДЛЯ «КОМИЛЬФО»
У Павлика хорошая семья. Настолько хорошая, что маму приглашают в школу (там учится старший брат) проводить беседы о воспитании, а папу выбрали председателем родительского комитета. Еще у Павлика есть бабушка с дедушкой (заслуженные деятели культуры) и разные тети и дяди – все, как один, талантливые и умные. Когда родственники собираются вместе, то делятся своими успехам и достижениями. Самых маленьких, как в любой хорошей семье, тоже без внимания не оставляют.
— Нравится тебе, Павел, ходить в подготовительный класс?
— Да, очень нравится. Вчера мы читали, и учительница меня похвалила.
— Молодец! А маме, наверное, еще не сказал? Она, вижу, очень удивилась.
Конечно, мама удивилась: она же вчера сына из-под дивана доставала, чтобы на занятие отвести. А по поводу чтения он ей сказал, что оно вряд ли пригодится – он в зоопарке работать собирается.
То, что мы называем детской непосредственностью, на самом деле длится далеко не все детство. Пятилетний малыш вполне может учитывать ожидания окружающих и вести себя в соответствии с ними. Если в семье слишком часто говорят, как важно быть достойным человеком, приводят примеры хороших правильных поступков, ребенок будет испытывать бессознательную тревогу («Такой ли я?») и стремление соответствовать образцу. Таких детей родителям даже ругать не приходятся: сделав что-то условно плохое, они тут же стремятся поправить мнение о себе. Например, сказать что-то очень хорошее, правильное. Пусть и не очень правдивое. Родители часто бывают совсем не против такой лжи – она им не мешает. Только потом, когда сами начинают чувствовать отсутствие искренности в отношениях с ребенком, они испытывают дискомфорт. Чтобы такого не случилось, надо позволять в семье любые эмоции, желания и чувства. Зная, что любовь близких безусловна, ребенок чувствует себя уверенно и спокойно. Он может позволить себе быть таким, какой он есть.
Последние обсуждения